Ростсельмаш погружается в кризис. Совладелец предприятия Константин Бабкин заявил, что на флагманском заводе пришлось сократить 2 тыс. человек. Местные власти в лице заместителя губернатора Игоря Сорокина попытались сгладить углы, заявив, что речь идет не о людях, а о вакансиях, но Бабкин это опроверг и подтвердил, что производство покинули 2 тыс. человек, из которых 500 были уволены, а остальные переведены на другие предприятия группы в Ростове и Таганроге.

В марте из-за низких продаж Ростсельмаш переходил на четырехдневную рабочую неделю, но потом вернулся к пятидневке в “сниженном режиме”, которая продлится до 9 мая. Что будет потом – неизвестно, говорит Бабкин.

Причина кризиса – резкое падение продаж сельхозтехники на фоне снижения доходности растениеводства. В 2024 году рынок сельхозтехники упал на 20%, а в 2025 году продажи упадут еще на 10–15%. Склады производителей и дилеров заполнены техникой. Товарные остатки на десяти крупнейших предприятиях в марте выросли на 72%, а у самого Ростсельмаша не распродано 40% годового выпуска.

Проблему повышения продаж Ростсельмаш пытается решать в привычном стиле: просит больше денег у государства и пытается вытеснить конкурентов. В начале года удалось пролоббировать драконовское повышение утильсбора, лишив аграриев надежд на импортное оборудование. А теперь комбайновый монополист взялся за белорусов, обвинив их в “абсолютно неравной конкуренции”. По словам Константина Бабкина, белорусские власти субсидируют приобретение своей техники российскими аграриями, а отечественная техника лишена таких привилегий. Напомним, российские производители сельхозтехники получают от государства поддержку через льготный лизинг, финансирование НИОКР, повышение утильсбора и субсидии по программе 1432.

Аргумент о неравной конкуренции Ростсельмаш использует давно. До 2022 года в неравной конкуренции обвиняли западные бренды, после 2022 года – китайские. Теперь оказались виноваты белорусы.

К слову, фермеры сообщают, что за два года одна и та же модель трактора Ростсельмаш RSM 2375 подорожала на 9 млн рублей, а по импортной технике утильсбор доходит до 40% стоимости. На такие расходы просто нет денег. Сам же Ростсельмаш, несмотря на падение рынка, завершил 2024 год относительно неплохо, получив чистую прибыль 6,9 млрд рублей при выручке 78 млрд рублей.

Константин Бабкин утверждает, что выпускать машины в России на 30% дороже, чем в Китае, поэтому без мер государственной поддержки производства сельхозтехники не будет совсем. Хороший повод задуматься об эффективности расходования бюджетных средств в течение последних десяти лет, если это не привело к появлению конкурентоспособных производств сельхозтехники.